– Приехал добрый дядя врач, – он нарочно выкрикивал слова, чтобы потенциальный пациент знал о его прибытии. – Есть кто живой?
Тишина, только старая лампа в разрисованной подростками будке тихо потрескивала. Он медленно и аккуратно пошел вперед, оглядываясь по сторонам. В такие моменты нужно быть готовым ко всему, все житейские проблемы и сложности уходят на второй план. Фрэнк, карты, долги, все становится словно тихим эхом старого давно забытого прошлого, а вперед выходит подозрительная телефонная будка в грязном переулке.
– Скорую вызывали? – в ответ снова тишина. – Ну как знаете. У меня много вкусных лекарств, но если вам не надо, то мы поехали.
Ответа не последовало, и Финчер собрался уходить, как вдруг одна из куч мусора шевельнулась. Он достал фонарик, и белый луч света выхватил из темноты лежащего на асфальте человека. Он был одет в коричневый плащ (что уже довольно странно, ведь на улице тепло) и сливался с горой картонных коробок. Не удивительно, что Финчер не заметил его сразу. Он подошел к человеку, присел и толкнул его в плечо.
– Друг, ты живой? – тот застонал в ответ. – Может ты пьяный? Если ты просто пьяный, я очень огорчусь, мой водитель не любит запах алкоголя и будет меня всю дорогу пилить, оно тебе надо?
Финчер перевернул человека на спину, полы плаща распахнулись. Рубашка была вся измазана чем-то липким и зеленым. Рич посмотрел на позеленевшую перчатку на своей руке и понюхал ее. Странный запах, такой знакомый, но…
– Помогите, – еле слышно прошептал незнакомец.
– Что случилось, друг? Тебе плохо?
Человек закатил глаза и потерял сознание.
– Эй, поговори со мной, не спи!
Финчер пробежался глазами по странному наряду незнакомца и заметил необычные складки на рубашке. Он аккуратно потянул ткань, она расправилась и…
– Боб! Боб, мать твою, хватит жевать, тащи носилки, у нас огнестрельное.
Через секунду Муди уже стоял рядом.
– Ты за ноги! – выкрикнул Рич и подхватил человека за плечи. – Черт, тяжелый. Сколько же в тебе свинца?
Незнакомец был без сознания и не оценил юмора. Парни приподняли пострадавшего, но не смогли положить на носилки, будто что-то тянуло его вниз.
– Что за… – Бобби в недоумении отпустил ноги парня. – Он, что гвоздями к полу прибит?
– Нет, смотри, – Финчер указал пальцем на руку человека, от запястья тянулась, незаметная в темноте переулка, цепь к куче картона. Муди отбросил ногой большую часть старой промокшей бумаги, под ней скрывался металлический кейс, именно к нему и был прикован человек. Рич схватился за ручку и попытался поднять поклажу, но она весила не меньше взрослого крепкого мужчины.
– Ни хрена себе, Бобби, подсоби, – вдвоем они смогли лишь слегка приподнять кейс.
– Вот так чемоданчик… – выдохнул Муди. – Что будем делать?
– Не уверен, – ответил Рич. – Для начала нужно попытаться стабилизировать мужика. Не хотелось бы вечер с трупа начинать.
Финчер поначалу хотел стать патологоанатомом. Видели бы вы лица его родителей, когда он им сообщил, что поступает в медицинский, столько радости. Потом они конечно узнали, что их драгоценный сынок хочет трупы кромсать с утра до ночи и радостные улыбки как ветром сдуло. Они сразу принялись уговаривать его отступиться и стать каким-нибудь дантистом или пластическим хирургом. Их можно понять, сын на престижной работе с шикарной зарплатой – повод для гордости, а вот мрачный трупорез – это совсем другое дело. Что подумают родственники, соседи? Такие вопросы Ричарда не очень волновали, ему хотелось стать патологоанатомом, вот так просто, без особых причин и доводов, даже для самого себя. Тогда ему казалось, что эта работа – его предназначение, судьба, если хотите. Жизнь посчитала иначе, на первом же учебном вскрытии его сначала стошнило, а потом и вовсе вырубило. Когда он пришел в себя весь гонор испарился, а мысль о такой работенке стала вызывать отвращение. Медицину он не забросил, но посчитал, что лучше быть подальше от всей этой больничной возни и работать в поле.
Добро пожаловать в скорую помощь Нью-Йорка. Здесь вы получите уникальную возможность посмотреть на огнестрельные ранения вблизи, пощупать бомжа и подраться с пьяницей, а иногда и все одновременно! Ну не прелесть?
Рич схватился за рубашку незнакомца и со всей силы дернул в разные стороны, пуговицы с треском разлетелись по асфальту.
– Входное отверстие в груди, – начал Финчер, – в районе диафрагмы, кожа серая, рана загрязнена чем-то… чем-то зеленым. Что мы в таком случае делаем?
– Ну, раз он серый, значит сердце, но пуля-то попала совсем не туда? – ответил Муди.
Что-то не так и Ричард судорожно пытался понять, что. Он перебирал в своей голове все прочитанные им учебники по оказанию первой помощи в поисках особых случаев, но не мог вспомнить ничего похожего.
– Ладно, будем импровизировать, – он достал из красной сумки фонендоскоп. – А теперь дядя доктор тебя послушает.
Финчер приложил прибор к груди незнакомца и прислушался, тот еле дышал, каждый вдох сопровождался мерзким бульканьем. Картинки из учебника сразу поплыли перед глазами. Диафрагма напрягается, растягивая легкие и впуская в организм воздух для большого вдоха, а затем сокращается и человек пытается вскрикнуть, но пуля проходит через кожу, хрящ и пробивает дорогу нашей драгоценной атмосфере туда, где ей не место. При каждом последующем вдохе воздушная прослойка между диафрагмой и легкими увеличивается, сковывая грудную клетку невыносимой болью.
– Бобби, золотце, у него в груди воздух, что мы делаем, когда у него в груди воздух?
– Отсасываем! – лицо Муди озарила ехидная улыбка.
– Мы с тобой по жизни отсасываем… – буркнул Ричи в ответ и достал из своей красной сумки бинт с большим шприцом. Вся грудь пострадавшего была уже целиком измазана в этой зеленой неприятной жиже. Финчер краем порванной рубашки вытер то место, где пуля вошла в тело, и с удивлением обнаружил, что эта зеленая субстанция сочится из раны. Вот откуда ему был знаком этот металлический запах, это запах крови.
– Боб, скажи мне, какого цвета его рана?
– Зеленого, – присмотревшись, ответил напарник.
– Ну, слава богу, я уж подумал, что мне мерещится. Теперь следующий вопрос: какого хрена она зеленая?
Ответить на него было некому. Часы тикали, и каждый вдох становился слабее предыдущего. Ричард разорвал пачку с бинтами, приложил кусок полиэтиленовой обертки к отверстию и наложил повязку, она моментально позеленела. Обильное «зеленотечение» конечно не очень хорошо, но сейчас необходимо было сосредоточиться на воздухе, как ни парадоксально, мешавшем дышать.
Финчер взял в руку большой шприц, перчатка измазалась в «крови», и он постоянно норовил выскользнуть. Прицелившись, он как следует размахнулся и всадил иглу по самое основание в грудную клетку незнакомца, затем выдернул клапан, и воздушная подушка, образовавшаяся над плеврой с неприятным свистом, вышла через шприц.
– С этим разобрались, теперь сердце.
Финчер обхватил пальцами шею незнакомца – ничего. Тогда он решил послушать напрямую, приложив ухо к груди – все та же тишина.
– Ничего не понимаю, Бобби, проверь пульс.
– Отсутствует, – констатировал напарник, щупая запястье незнакомца. – Тащить дефибриллятор?
– Тащи, и по пути подумай, почему он еще дышит?
Финчер несколько раз получал предложения от начальства о повышении, при условии, что он все-таки доучится до врача. Очень уж большим шишкам в просторных кабинетах нравилось, что его карета предпочитает довозить людей до больницы живыми, а в некоторых случаях это было действительно подвигом, но Ричи каждый раз одобрительно кивал, поддакивал и обещал заняться своим образованием, а сам шел дальше работать фельдшером скорой. Это он сейчас выглядел героем в простенькой синей жилетке, а в больнице что? Он бы тут же стал обычным холеным засранцем в беленьком накрахмаленном халате и с престижной зарплатой. Нет! Рича манила работа в поле, в ней был свой особый шарм, адреналин, который вряд ли получишь, сидя в удобном кресле собственного кабинета, тем более что здесь он всем телом чувствовал, как спасает чью-то жизнь. А стань он врачом, выписался больной – одной занозой в заднице меньше, помер – не беда, еще привезут.
– Да где ты там?! – Рич крикнул так громко, что в соседнем переулке проснулся местный бомж, и где-то вдалеке залаяла собака. Боб выпрыгнул из машины со спасительным прибором в руках.
– Сера, – прохрипел запыхавшийся напарник, протягивая дефибриллятор Финчеру.
– Сера? – переспросил тот.
Жвачка, которую жевал Муди явно мешала ему как следует отдышаться, и от напряжения на лбу у него выступил пот.
– Да, сера. Кровь у него зеленая, так?
– Так, – Рич приклеил электроды к груди незнакомца.
